Bad luck

Удалила зуб. Его же полтора года назад запломбировали, год назад лишили нерва, восемь месяцев назад распломбировали, почистили и снова запломбировали, и вот теперь удалили. Операция не самая сложная и (под наркозом) не самая болезненная. Чёрт с ним этим зубом. Денег жалко. Да и чёрт с ними этими деньгами. Лишь бы не болеть!

Человек предполагает, а добрая врач тем временем уже приготовилась огорошить меня подозрениями по поводу соседнего запломбированного зуба. Возможно, это он дает боль, и возможно, придётся удалить нерв… Дикая цифра отваленная в течении полутора лет за более несуществующий зуб помножилась сама на себя, и… в зобу спёрло.  

Между тем добрая врач направила меня в организацию, где, с её слов, как студентке мне полагается материальная помощь. С перекошенной челюстью, радостная я распечатала гору бумажек о доходах и расходах, чтобы услышать от уполномоченной мадам «ваш муж получает больше чем я, а у меня дети» и «это не моё дело, если вы не умеете экономно распоряжаться собственными средствами».

На какой-то миг мне и впрямь стало стыдно. Что же это я богатая (студентка) и транжира (библиотекарь) посягнула на деньги для бедных. В перерывах между угрызениями совести дикая цифра за зубы снова встала перед глазами, рядом со степенной цифрой моей зарплаты на полставки и растущего долга за учёбу. Нет, погодите, пересчитайте-ка ещё раз.

В течении тридцати минут мадам стучала по клавиатуре, сканировала мои документы, заполняла бланки. Чтобы с невозмутимым видом подытожить: не положено. «То есть все эти 30 минут вы меня, с перекошенной челюстью, тут продержали, чтобы отказать?» «Я заполняла форму».

К чему этот пост? Может быть к тому чтобы слегка развеять (у кого они есть) грёзы о сладкой жизни за бугром, где государство «заботится». К тому, чтобы не верили сказкам про равенство и братство, достойные зарплаты и ещё большие пособия. Про тунеядцев (обычно маори) на шее у честных налогоплательщиков и «их собственный выбор».

Пока ждала своего приговора, со всех сторон, по телефону и вживую: «отказ», «отказ» и униженные лица тех самых тунеядцев, неудачников (вроде меня с зубом, неудача, ну!) с кипами бумаг, «пройдите туда, подождите здесь», а то и грубее.

Мы все такие большие, самоуверенные, пока есть здоровье, работа, деньги, близкие люди. И сразу такие маленькие, пришибленные, когда чего-то вдруг нет.

Чтобы не заканчивать на грустной ноте. У моего дантиста новая медсестра, совсем молодая девочка. Пока мне драли зуб, она гладила меня по плечу. Оттёрла от крови губы и щеку, когда выдрали. Заботливо, аккуратно. Я думаю о ней, чтобы не превратиться в злую тётку, ненавидящую весь мир.

Dance me to the end of love

Вернулась от Мирелы. Ходили вдвоем с Мортезой, кто близко дружил с Франсиском по университету. Мортеза мой коллега из Ирана. Сказал, не знает, о чем говорить и как себя вести. Я тем более не знала. Когда умер Франсиск, Мортеза был за границей, на похороны не попал. Купили фрукты и шоколад девочкам. И пришли.

Мирела и Франсиск познакомились в 15 лет. Мирела улыбается, Франсиск всегда знал, чего хочет. В 30 иммигрировали в Новую Зеландию. Оба без английского языка. Работали в магазине, убирали. Через два года родилась старшая дочка, ещё через три младшая. Франсиск закончил докторантуру по английской литературе. Мирела получила диплом по бизнесу.

Мирела рассказывает, что всегда была практичнее мужа, что они хорошо дополняли друг друга. Родные ругали Франсиска, витает в облаках и не о книжках надо думать. Мирела махала рукой, деньги не главное. После себя Франсиск не оставил денег, но оставил друзей.

По-очереди друзья готовят для Мирелы, отводят и забирают девочек со школы, помогают по дому. Через месяц на полгода приедут родители Франсиска. Потом мама Мирелы на 9 месяцев.

Кроме друзей, Франсиск оставил рукописи. Зарисовки, заметки, статьи, роман, идеи для романа. На английском и на румынском. Мирела рассказывает, как он всё время что-то писал, как загорался идеями, как любил танцевать. Как последним из его «грандиозных» планов был соавторский роман с Мирелой вдвоём. Она говорит, он пишет. Как она продолжает находить и читать его новые тексты, о которых понятия не имела. Вот соберётся с силами и соберёт всё в кучу.

Приглашает нас порыться в библиотеке и выбрать книжки на память. Я специально беру с заметками на полях. «Ведь это почерк Франсиска?»

Показывает фотографии с могилы мужа, где посадила полевые цветы и подсолнухи. На фотографии огромный шмель у Мирелы на кончике пальца. У младшей дочки прямо на ладошке. «Какой большой шмель!» «Да большой, как Франсиск».

Мирела говорит, что не религиозный человек, но верит в… как сказать, переселение душ. Как у Маркеса в «Сто лет одиночества». «Мария меня поймёт». Я конечно понимаю.

Если у вас нету дома

Как я уже писала, по понедельникам наша библиотека показывает кино для бездомных. По средам книжный клуб для бездомных. В пятницу той же компанией читаем вслух и обсуждаем художественные рассказы. Делимся, приобщаемся, узнаем друг друга.

Инициатива пятничных чтений принадлежит Кейт, в чьем лице выступает серьёзная волонтёрская организация практикующая подобные чтения в разных странах. Библиотека задумку поддержала: вот вам место, ресурсы (чай, кофе, печенье) и даже библиотекарь в подмогу, то есть я. По тому же сценарию в женской колонии и доме престарелых. Но там свои помощники. 

Первые пару занятий никому и в голову не пришло спросить откуда я, и по имени меня никто не назвал ни разу. То ли я им не понравилась, то ли стеснялись. Народ не простой. Трое мужчин и женщина за пятьдесят. В мой первый день мужчин было четверо: самый дружелюбный Рей умер от передозировки на рождество. 

Другое дело Кейт, она своя. Грудь и руки в цветных татуировках (восторг и фурор!), беременная четвёртым ребёнком, с одной «деревни», одного возраста, на одной волне. Одни фильмы, шоу, песни, актеры, телепередачи. Она действительно умница. Магистратура по библиотечному делу. Училась у моего Марка. А со мной (инопланетянкой) о чём разговаривать? 

О литературе конечно!

Тим написал стихотворение и просит прочитать. «Я буду долго копать и окажусь в Испании». Почему в Испании? Не в Италии, Франции, Японии? Оказывается, Новая Зеландия с Испанией на одной широте, научный факт! «Таинство появления на свет человека будоражит моё воображение».

На вид Тим самый интеллигентный. Не пропустил ни одного занятия, всегда вовремя. Разговаривает тихо, приятный голос, манеры. Комментарии все по делу. Пишет стихи и музыку, любимая тема музыка. Рассказывает о детстве, у него два брата. Без подробностей. Объяснил мне разницу между Ди минором и Ди мажором. С утра до вечера в библиотеке за компьютером. 

Лицо Тима я запомнила сразу (и навсегда) с тех пор как около года назад наш охранник специально ко мне подошел, показал на Тима, рассказал, как тот вышел из себя, довёл до слёз библиотекаря, попросил быть осторожной, не разговаривать, не смотреть в глаза. Ну это лишнее, Тим всё это время сам со мной не разговаривал и в глаза не смотрел никогда. Он вообще ни с кем в библиотеке не разговаривает, всегда один. А на занятиях разговаривает.

Другое дело Пол. «Hello my Russian friend!!!» на входе на всю библиотеку. Первые пару занятий не замечал меня, пока не спросил в лоб, откуда я. Сколько же радости. Путин, Распутин, Николай Второй и Анастасия. «Это правда что в России люди живут очень бедно и нет пособий по безработице и инвалидности?» 

У Пола запястья в шрамах, его часто уносит от темы и он может говорить бесконечно обо всем на свете, в том числе своей неблагополучной семье, своих попытках самоубийства.

- Мне вот ваще не понравился этот рассказ («Снег» Туве Янссон). Одни описания, где диалоги, где экшн? Ну засыпало их дом снегом, а они и рады. Ну и что?

- А ты на их месте рад бы не был?

- Я? Рад? Да я не выношу закрытые пространства! Я бы дверь снёс, окно снёс.

- А если бы в доме с близким человеком? Вдвоём под снегом, как медведи в берлоге, и никого в целом мире!

- А вот этого не могу сказать. Представить не могу.