Как мы сходили в церковь, или что значит сидеть на двух стульях

     Со второй попытки нам всё же удалось поcетить православную церковь. Отстояли службу и даже лично пообщались со священником. Он австралиец и русский иммигрант в третьем поколении. В России впервые побывал в тридцать с лишним лет. Родной страной называет Австралию, родной культурой – культуру русскую православную. Семинарию окончил в Америке, где и женился на американке. Последние шесть лет живет и работает в Новой Зеландии, куда попал по распределению. По-русски говорит отлично, по-английски ещё лучше. Я никогда не общалась раньше со священниками, поэтому каких-то особенностей в его манере поведения назвать не могу. Разговор он начал первый, вел себя дружелюбно, разумно и спокойно отвечая на наши вопросы, которых по ходу развития беседы становилось все больше и больше.

Говорили о том, как сложно здесь за границей русскому человеку остаться русским, сохранить свои национальные черты и не слиться с окружающим миром. По мнению Отца Владимира, в Новой Зеландии есть все предпосылки к тому, чтобы хорошо зарабатывать и отдыхать, но совершенно отсутствует пища для духовного развития и роста. Среднестатистическому новозеландцу нет дела до религии, вместо того чтобы идти в церковь, он идет на пляж. Разве такого человека могут терзать духовные искания? Не расслабленный и пресыщенный думает о Боге, а страдающий и ищущий. С этой точки зрения Россия со своими бедами и несчастьями можно сказать поцелована Господом. В Новой Зеландии же места для подвига нет, есть только расслабленность и духовная пустота. Вот в каком русле рассуждал Отец Владимир. Мы не противоречили – только спрашивали. Церковная обстановка к спору не воодушевляла. Спорить и сомневаться начали по дороге домой.

То, что за границей говорят про Россию больше, чем в самой России – факт. Однако последнее время начала за собой замечать, что любые высказывания на эту тему всё больше и больше раздражают. Не люблю, когда Pоссию хвалят – еще слишком мало времени прошло с тех пор, как мы уехали, чтобы обрасти иллюзиями. Не нравится, когда ругают – всё ж таки Родина. Я понимаю, что без культуры, традиций, воспоминаний ни один человек долго не протянет, но мне не нравится, когда из русской культуры делают нечто особенное. Ну не верю я, что русские богом избранная нация, так же как не верю, что все остальные религии, кроме православной, не имеют к истине никакого отношения. Разве мало в России пресыщенных людей? Ограниченных людей? Диких людей? И какое отношение к страданиям и поискам духовным имеет физический голод? Почему вместо того, чтобы разделить мир на тех, кто в принципе предрасположен и не предрасположен к духовному поиску, нужно делить на русских, европейцев, новозеландцев и т.д. 

Беседовали на днях с нашей соседкой – новозеландкой немецкого происхождения. Разговор зашел об азиатах, которых в Новой Зеландии, как известно, очень много. По мнению Кэтрин, как нация они в своем большинстве не способны к ассимиляции совершенно – живут отдельными поселениями, работают у своих и со своими же, и даже дети китайцев-иммигрантов, родившиеся уже в Новой Зеландии, зачастую говорят по-английски с ужаснейшим акцентом. Хорошо это или плохо? С точки зрения Отца Владимира, наверное, хорошо – таким образом они не теряют связи со своей культурой, традициями, сохраняют духовность. С точки зрения правительства страны и ее жителей, думаю, не очень – when in Rome do as the Romans do.   Помнится, наш друг Саша на это сказал, что лично он хотел бы сидеть на двух стульях – с новозеландцами быть новозеландцем, с русскими – русским. Действительно, хороший выход. Лишь значение фразеологизма про два стула слегка настораживает.

Говорит и показывает Новая Зеландия

        Начну с того, что телевизор наш принимает 99 каналов, и как обычно смотреть нечего совершенно. Эквивалент единственного достойного в России канала Культуры, я так и не нашла. Но не отчаиваюсь, возможно, по техническим причинам какие-то каналы просто временно недоступны, как например загадочный Art Channel, манящий своим названием и угнетающий черным экраном. Нужно будет при случае поинтересоваться у хозяина, в чем, собственно, дело, и при необходимости настоять на отключении всех остальных 99-ти в пользу этого одного.  Хотя нет, я бы еще и ВВС оставила. Думаю, с нашими скромными потребностями двух каналов было бы вполне достаточно. Но это в перспективе, а пока довольствуемся изобилием и многообразием.

Вначале Новости. В отличие от России в новозеландских репортажах просто поразительно большое внимание уделяется рассказам о жителях стран третьего мира. Много говорят про Индию, Филлипины, Индонезию и даже про страны Латинской Америки, хотя, казалось бы, географически от Новой Зеландии они на порядочном расстоянии, и значит, по нашей российской логике, их проблемы должны быть для страны либо менее актуальны, либо неактуальны вообще. Здесь же, напротив, предпосылки к тому, чтобы сочувствовать и переживать за других посредством телевидения, на лицо. Так, ещё в первые дни нашего приезда меня просто до слез растрогала передача про африканских детей и их условия жизни. Когда же в финале диктор заговорил о возможности спонсорской помощи, я, пусть и не стала записывать номер счёта, слишком хорошо представляя текущую сумму на нашей банковской карте, но, вспомнив добродушное выражение лица среднестатистического новозеландца, всерьез подумала о том, как хорошо здесь подобная система может работать.

Отметив главное, на мой взгляд, отличие в пользу Новой Зеландии, перейду, не теряя времени, к общему и извечному. Конечно, я сейчас никому Америку не открою, сказав, что все наши российские телешоу и сериалы нагло скопированы и имеют американских прародителей. В Новой Зеландии, дабы язык один и даже переделывать ничего не приходится, телевидение как и у нас кишит такими забавами, как «Кто хочет стать миллионером», «Слабое звено», «Квартирный вопрос», «Счастливы вместе», список легко продолжит каждый, хотя бы немного знакомый с телеиндустрией. Всё же ради справедливости не могу не заметить, что как минимум одно различие между передачей нашей, российской, и ее заграничным аналогом, я в итоге нашла. И различие это определенно в пользу России, где американская задумка неожиданно реализовалась куда удачнее, чем в самом оригинале. Я имею в виду «Квартирный вопрос». Так вот, если у нас разница между тем, какой квартира была до ремонта и какой стала после, очевидна, то в оригинальной версии не так-то легко с первого взгляда найти явные отличия – было очень даже хорошо, стало ещё лучше. То ли дело мы – страна крайностей и контрастов!

Следующее моё телеоткрытие оказалось, пожалуй, еще более неожиданным и забавным. Переключая каналы, наткнулась на один из типичных американских сериалов, где главные герои – семейная пара, их пятеро детей, какая-то безумная тетушка, одним словом, всё по узнаваемому сценарию. Так вот каково же было моё удивление, когда в качестве гасторбайтеров, разгружающих мебель для американской семьи, оказались русские! Не Джамшут и Равшан, а два русских мужика. Естественно они не говорили по-английски, естественно по сценарию из-за непонимания между ними и главными героями происходили разные казусы, и, разумеется, всё было весело и остроумно, совсем как в «Нашей Раше», только уже с нами самими в ключевых ролях. Все уже давно привыкли, что представление о русских за границей всегда было несколько специфическим – гангстеры, мафиози, аферисты, ну вот теперь и гасторбайтеры. Что ж, мы стремительно прогрессируем!

Что на всё мною перечисленное можно сказать, кроме как: «Виват, глобализация!» Как бы далеко ты ни уехал, но стоит лишь включить волшебный ящик, и перед тобой родной привычный мир, с тем же набором шуток, историй и ситуаций. Кто-то когда-то говорил про специфичный английский юмор? Про то, что умом Россию не понять? Враки! Уже давно весь мир смеется над одним и тем же, и удивляется одному и тому же, и боится одного и того же. В прошлом году мне случайно попалась в руки книжка с записью бесед одного православного старца, еще в середине 20-го века предрекавшего приход дьявола через телевидение, мол, каждый живущий на земле будет видеть его, слышать и понимать в одно и то же мгновение. Что ж, всё больше убеждаюсь, что такое положение вещей вполне допустимо. Тем более что многие наши видные деятели политической арены уже и сейчас выглядят очень по-дьявольски. В такие моменты думаешь, что может и канал BBC совсем не нужен, оставить один Art Channel c загадочным черным экраном, чтобы, садясь напротив телевизора, не становиться манипулируемым и переключаемым, а напротив, гордо и независимо смотреть лишь то, что собственному воображению будет угодно.  

История одной фотографии

Шагаем втроем по проезжей части, красивый вид, достали фотоаппарат, Саша фотографирует, мы позируем. Останавливается рядом автомобиль. «Привет, ребята, вас втроем сфотографировать?» С недоумением переглядываясь, отдаем фотоаппарат водителю. В это время из-за поворота появляется другой автомобиль. Дорога узкая – пробка. Позируя первому водителю, извиняюще поглядываем на вновь прибывшего. Тот высовывается из окошка:  «Всё нормально, ребята! Хорошего вам дня!». Вот такой хороший был день.   

В тех местах, чей вид волнует, нежели язвит

По прошествии недели всё уже не кажется таким волшебным и загадочным, как в первые дни. Если бы мы приехали сюда на пару дней как туристы, то наверное Окленд так навсегда и остался бы для нас городом-сказкой, но мы здесь надолго, а значит волшебным чарам рано или поздно придет конец.

Причина этому вовсе не в двуликости города или обманчивости первого впечатления. Окленд по-прежнему прекрасен, даже из окошка квартиры. И если бы можно было днями напролет думать о великолепии природы и архитектуры, мы были бы воистину счастливы. Но, как известно, есть темы и вопросы, от которых не убежать. Во-первых, бытовые - нужно что-то есть, где-то жить, работать; во-вторых, экзистенциальные - зачем и ради чего. А ещё есть такие страшные вещи, как скука, безразличие и апатия, от которых не спрятаться даже здесь, на краю света, тем более, что и края-то у земного шара никакого нет, а на карте мира новозеландцев и австралийцев обе их страны расположены прямо по центру.

Так может и игра наша не стоила свеч? Раз всё равно не сбежать с этой грустной планеты?

Смотрела сегодня по телевизору передачу про африканских детей и те страшные условия, в которых им приходится выживать. Наверное, для однородных эмоций и картинок в человеческой памяти существуют специально отведенные места, в которых они как звенья одной большой цепочки скреплены друг с другом. Так вот стоило потянуть, и следующим звеном всплыл недавний рассказ подруги о музее Освенцима, далее - ночной Курский вокзал в Москве... Ад, клоака, тотальная безысходность. И вдруг слова из интервью Бродского: "Мы то, на что мы смотрим". 

Как хочется быть тем прекрасным, что пусть однажды, но посчастливилось увидеть!

Да, конечно, в какой-то степени это лицемерие и трусость искать лучшей жизни, зная, что в мире так много оставленных богом мест. И нам никто не обещал счастья, и нужно нести свой крест до конца... Но как сказал Пушкин, портрет которого неизменно вожу с собой как талисман от подобных мыслей: "Если несчастье хорошая школа, то счастье - лучший университет".