Как мы сходили в церковь, или что значит сидеть на двух стульях

     Со второй попытки нам всё же удалось поcетить православную церковь. Отстояли службу и даже лично пообщались со священником. Он австралиец и русский иммигрант в третьем поколении. В России впервые побывал в тридцать с лишним лет. Родной страной называет Австралию, родной культурой – культуру русскую православную. Семинарию окончил в Америке, где и женился на американке. Последние шесть лет живет и работает в Новой Зеландии, куда попал по распределению. По-русски говорит отлично, по-английски ещё лучше. Я никогда не общалась раньше со священниками, поэтому каких-то особенностей в его манере поведения назвать не могу. Разговор он начал первый, вел себя дружелюбно, разумно и спокойно отвечая на наши вопросы, которых по ходу развития беседы становилось все больше и больше.

Говорили о том, как сложно здесь за границей русскому человеку остаться русским, сохранить свои национальные черты и не слиться с окружающим миром. По мнению Отца Владимира, в Новой Зеландии есть все предпосылки к тому, чтобы хорошо зарабатывать и отдыхать, но совершенно отсутствует пища для духовного развития и роста. Среднестатистическому новозеландцу нет дела до религии, вместо того чтобы идти в церковь, он идет на пляж. Разве такого человека могут терзать духовные искания? Не расслабленный и пресыщенный думает о Боге, а страдающий и ищущий. С этой точки зрения Россия со своими бедами и несчастьями можно сказать поцелована Господом. В Новой Зеландии же места для подвига нет, есть только расслабленность и духовная пустота. Вот в каком русле рассуждал Отец Владимир. Мы не противоречили – только спрашивали. Церковная обстановка к спору не воодушевляла. Спорить и сомневаться начали по дороге домой.

То, что за границей говорят про Россию больше, чем в самой России – факт. Однако последнее время начала за собой замечать, что любые высказывания на эту тему всё больше и больше раздражают. Не люблю, когда Pоссию хвалят – еще слишком мало времени прошло с тех пор, как мы уехали, чтобы обрасти иллюзиями. Не нравится, когда ругают – всё ж таки Родина. Я понимаю, что без культуры, традиций, воспоминаний ни один человек долго не протянет, но мне не нравится, когда из русской культуры делают нечто особенное. Ну не верю я, что русские богом избранная нация, так же как не верю, что все остальные религии, кроме православной, не имеют к истине никакого отношения. Разве мало в России пресыщенных людей? Ограниченных людей? Диких людей? И какое отношение к страданиям и поискам духовным имеет физический голод? Почему вместо того, чтобы разделить мир на тех, кто в принципе предрасположен и не предрасположен к духовному поиску, нужно делить на русских, европейцев, новозеландцев и т.д. 

Беседовали на днях с нашей соседкой – новозеландкой немецкого происхождения. Разговор зашел об азиатах, которых в Новой Зеландии, как известно, очень много. По мнению Кэтрин, как нация они в своем большинстве не способны к ассимиляции совершенно – живут отдельными поселениями, работают у своих и со своими же, и даже дети китайцев-иммигрантов, родившиеся уже в Новой Зеландии, зачастую говорят по-английски с ужаснейшим акцентом. Хорошо это или плохо? С точки зрения Отца Владимира, наверное, хорошо – таким образом они не теряют связи со своей культурой, традициями, сохраняют духовность. С точки зрения правительства страны и ее жителей, думаю, не очень – when in Rome do as the Romans do.   Помнится, наш друг Саша на это сказал, что лично он хотел бы сидеть на двух стульях – с новозеландцами быть новозеландцем, с русскими – русским. Действительно, хороший выход. Лишь значение фразеологизма про два стула слегка настораживает.