По итогам года

Привычка подводить итоги в конце какого-либо периода, резюмировать и суммировать, вычеркивать сделанное и выделять маркером упущенное ценна и полезна как в работе, так и в собственной жизни. Последние дни года уходящего - самое время для подобных вычислений и размышлений.

Что такое один год в сравнении с жизнью человека? Как ни крути, но это промежуток маленький, незначительный, который очень часто оказывается всего лишь «одним из» нескольких годов, а иногда и десятилетий, составляющих уже целостный законченный период человеческой жизни. Но даже с учетом этого мой 2010 год был годом особенным. За много казавшихся бесконечными школьных и студенческих лет этот год стал первым, начавшимся не с экзаменов, тетрадок и учебников. Первый мой самостоятельный взрослый год, встреченный с людьми мне малознакомыми, которых вполне возможно в своей жизни я никогда больше не увижу и имена многих из которых я уже и сейчас с трудом припоминаю.  Вдали от родных и близких, за барной стойкой круизного лайнера, добровольной узницей которого я была на тот момент, начался мой Новый 2010-ый. Видимо чувствовала я себя тогда жутко несчастной, потому как под бой курантов загадала самое неисполнимое желание за всю историю моих новогодних желаний – быть счастливой. Желание скорого подвига. Никакого счастья год 2010 мне не принес, зато принес много переездов, перелетов, новых знакомых, мест, работ и переживаний, куда ж без них.

Как ни грустно об этом говорить, но всё, что я ни делала в уходящем году, было так или иначе связано с работой. Работала, отдыхала от работы, увольнялась, искала новую, устраивалась, снова работала и снова увольнялась. В итоге успела побывать трудоустроенной трижды, и все три раза это были не только разные виды деятельности, но даже и страны разные. При этом ни разу я не была удовлетворена тем, чем занималась, каждое из рабочих мест заранее воспринимая как временное и заранее ненавидя. Это всё напоминает мне детскую игру, когда ты с завязанными глазами ищешь что-то, а тебе в это время кричат холодно или жарко. «Холодно! Очень холодно!» – говорит мне внутренний голос, а я всё продолжаю рыться в одном и том же углу, убеждая себя в том, что это только пока, торопиться некуда, можно и потянуть игру, ведь всё равно чувствую, откуда теплом веет, чувствую, но не иду.

Конечно, в большей степени такое моё поведение в отношении работы обусловлено теми приоритетами, которые мы с мужем сами для себя определили на текущем этапе. Для начала разобраться с местом, всё остальное до поры до времени на второй план. В этом смысле год 2010 стал для нашей семьи удачей колоссальной. Окленд вне всяких сомнений именно то место, где не просто приятно находиться, но хочется жить, строить карьеру, заводить детей, разводить сад и просыпаться по утрам. Уходящий год ознаменовал начало наших взаимоотношений с этим городом. Как они строиться будут дальше, покажет уже год наступающий.

В одном из своих романов Милан Кундера сравнивает жизнь с музыкальным сочинением, содержащим всегда одну тему, но в разных вариациях. Достаточно осуществиться лишь первым вариациям, как тема жизни становится угадываема. Таким образом, подключив воображение и интуицию, можно прочитать всю еще не прожитую человеческую жизнь исходя из какого-нибудь ничтожного промежутка длиною, скажем, в один год. Занятие, по-моему, забавнейшее. Однако главная сложность заключается в другом. В том, чтобы, набравшись мужества и самообладания, принять свою тему такой, какая она есть. Согласиться и смириться с тем, что живем не по прямой, а по кругу, и через несколько лет все повторится снова, пусть и в иных вариациях.

Xmas International

     Как любят говорить московские мигранты, коренных москвичей в Москве уже давно нет - есть те, кто приехал раньше и кто приехал позже. Абсолютно то же самое можно сказать и по отношению к Новой Зеландии, где в родословной каждого первого местного жителя, величающего себя киви, как минимум один "заезжий" обязательно найдется. Процент иммигрантов, получивших со временем новозеландский паспорт, остается достаточно внушительным и на сегодняшний день, а потому вопросами "Откуда ты родом?", "Как давно тут живешь?" никого здесь не удивишь.

     Совершенно естественными эти вопросы выглядели и на нашей домашней рождественской вечеринке, где каждый из присутствующих был знаком максимум с двумя другими, а потому жаждал узнать как-можно больше о лицах для него новых.

      Как это часто бывает, заранее мы ничего не планировали, а так как рождество к тому же не наше, а католико-протестантское, то и за предпраздничной суетой местных жителей следили больше со стороны - как наблюдатели, но не участники. Однако с нашего согласия или без него, но праздник к нам в дом всё равно пришел - вернувшись вечером из магазина, застали свою неугомонную соседку за развешиванием плакатов в гостиной. Делать нечего, взялись помогать - вырезали бумажные снежинки, мастерили гирлянды из глянцевых журналов. Заказали пиццу на дом. Через час уже и первые гости подошли. 

     Мексиканец и мексиканка, загорелые, черноокие, с чудным испанским акцентом. Смешливый молодой человек из Японии, не затронуть тему Курильских островов с которым было бы просто не простительно. Не в пример нашим политикам, курильский вопрос с многолетним стажем за праздничным новозеландским столом решен был моментально. "Да оставьте, пожалуйста, их себе," - вежливо сказал японец. "Нет уж лучше вы забирайте, наведете порядок, техникой качественной снабдите, со временем, глядишь, и климат поменяете, нашим людям многострадальным жить легче станет," - ответили мы, предложив совершить сделку немедленно, ценой в бутылку шампанского. Расторопная соседка немка тут же принесла глобус, дабы наглядно объяснить остальным национальностям, в чем собственно соль вопроса. И когда были соотнесены размеры нашей великой России, маленькой Японии и с трудом обнаруженной точки на глобусе - Курильских островов, все единогласно пришли к выводу, что названая цена вполне соответствует покупке. Так Курилы были проданы, шампанское выпито, празднование рождества продолжилось.

    Следующими нашими гостями стали трое товарищей из Нигерии с восьмилетним стажем жизни в Новой Зеландии - удивительно общительные, любознательные и разносторонние в своих познаниях. С их подачи и проявленного интереса разговор перекинулся на темы языковые и религиозные. Говорили о происхождении языков, языках родственных, родственных религиях, о Григорианском и Юлианском календарях, из-за разницы в которых, Иисус вот уже сколько веков подряд празднует День своего рождения вместо одного, аж два раза в год. Последний факт любезно разъяснил наш очередной гость, учитель истории по образованию. К слову сказать, по запутанности своей родословной, этот молодой интеллигентный человек с европейской внешностью и британским английским побил все рекорды. На стандартный вопрос нашего интернационального рождества "Откуда ты родом?", он ответил, что из... Зимбабве! Позже выяснилось, что его отец - голландец, мать - новозеландка, когда-то давно по неизвестным причинам переехавшие в Африку, где счастливо живут и по сей день. Сын же, получив в наследство от мамы новозеландское гражданство, решил попытать счастье в Окленде, где сейчас и находится в поисках работы. 

    У каждой национальности - свой характер, и у каждого отдельно взятого человека тоже свой характер. При всём при этом судьбы самых разных людей с разных уголков земного шара могут быть очень похожи, так же как и люди, говорящие на разных языках, нередко имеют много общего в своих взглядах. Наш опыт празднования рождества с этой точки зрения стал чрезвычайно познавательным и полезным. Вместе с тем, чего бы я сейчас ни отдала, чтобы следующий по счету стремительно приближающийся зимний праздник Новый год встретить дома, в кругу родных, которым, чтобы любить честно и беззаветно, совсем необязательно разделять твои взгляды, быть одного с тобой характера или иметь похожую судьбу.  

     

В поисках работы и призвания

Неновозеландцу найти работу в Новой Зеландии легко. Особенно программисту с идеальным английским, как минимум трёхлетним стажем работы в уважаемой компании и позитивным настроем. В случае если ты филолог русского языка с английским средним разговорным, сомнительным стажем в разных сферах по полгода и склонностью к грустным настроениям, сложности с трудоустройством автоматически удесятеряются.

Размышляя над тем, в какую же сферу податься в этой чужой, но столь прекрасной стране, попыталась со всей серьезностью и ответственностью составить список вакансий мне интересных. После вычеркнутых по причине языковой профессий учителя и журналиста, вариантов осталось немного, а конкретнее, библиотека и книжный магазин. Отослала резюме на найденные в интернете открытые в этих сферах вакансии. В ответ - бесконечные унылые автоматические «к сожалению». Однако одно единственное приглашение на интервью за полтора месяца я всё-таки получила. Так состоялось моё первое (верю, что не последнее!) посещение одной из типичных новозеландских библиотек. Прошло всё лучше некуда, разумеется, на мой субъективный и предвзятый взгляд. Спрашивали, слушали, улыбались, показывали мне библиотеку, наичудеснейшую и наисветлейшую из всех виденных мною когда-либо, с бесконечными книжными стеллажами, книжным запахом и мягко бесшумно ступающими по ковру библиотекарями. Через два дня получила письмо, сообщающее, что из четырех отобранных для интервью кандидаток взяли они в итоге девочку с библиотечным образованием.

Обидно, досадно, но работать всё равно где-то нужно. Распечатала резюме, отправилась по магазинам книжным. Открытых вакансий нет, но резюме, разумеется, оставить можно. Оставляла, ждала, расстраивалась, надеялась. Случайно в интернете муж прочитал про оплачиваемые новозеландским правительством специальные курсы для иммигрантов, где дают советы по поводу трудоустройства. И мы пошли. И на второй день пошли, и на третий, и на четвертый. Перекроили в итоге свои резюме, понабрались оптимизма, натренировались на случай каверзных вопросов от работодателей. Так начался наш очередной новый виток страстных поисков и надежд. 

На этот раз взгляд мой пал на магазины одежды, бижутерии, аксессуаров, сувениров и прочей ерунды, интереса к которой у меня никогда не было. Однако запрограммированная на курсах, что начинать надо с малого и реалистичного, что любой опыт непосредственно внутри страны будет огромным плюсом при последующем поиске, решила попробовать и это. В первый день раздала в общей сложности резюме двадцать. Перед сном не забыла зарядить телефон и положить его у изголовья кровати, уверенная, что просыпаться придётся под шквал звонков от семи как минимум работодателей одновременно. Однако даже спустя неделю так никто из двадцати и не удостоил меня своим вниманием. Вздохнула, накрасила губы, надела юбку вместо джинсов и отправилась по тем же магазинам во второй раз. Но ни накрашенные губы, ни короткая юбка никого ни в чем не убедили, на активность работодателей не повлияли. И только после моего третьего обхода всевозможнейших бутиков, магазинов и магазинчиков, неожиданно позвонила прекрасная девушка Эмили и пригласила на встречу.

Через неделю будет ровно два месяца, как мы живем в Окленде. Через неделю я получу уже вторую свою еженедельную зарплату. Должность: продавец-консультант в магазине фирменной европейской одежды на центральной улице Окленда, в двух минутах ходьбы от дома. Коллектив маленький и интернациональный: китаянка, француженка, таиландка, новозеландка, две русские, включая меня. Менеджер, новозеландец, в честь хороших продаж и приближающегося рождества побаловал нас всех вчера ужином в ресторане за его счет. Было приятно и вкусно, и новые коллеги показались вдруг ближе и роднее, и начальник не таким строгим, как на первый взгляд.

По поводу работы как таковой существует два противоположных мнения. Первое – мнение народное о том, что всякий труд облагораживает человека. Второе – точка зрения писателя Генри Миллера, убежденного, что любая работа не по призванию ведет к деградации личности. И дело не в сложности, квалифицированности, оплачиваемости или престижности. Дело в призвании. Была ли моя работа журналистом в Самаре или секретарем в Москве призванием моим? Призвание ли моё обслуживать покупателей и рассказывать про новые бренды? И существует ли оно у каждого, своё призвание, или это удел лишь избранных? А может быть лишь тех, кто, несмотря на бесконечные унылые автоматические «к сожалению», снова и снова продолжает искать?

Океан

Когда я в первый раз увидела океан, мне было 19 лет. Хорошо помню, что прощаясь с ним в то лето, прощалась навсегда, представляя свою судьбу совсем иначе, нежели она затем начала складываться. Удивительно, но тогда я совершенно спокойно допускала, что океана в моей жизни может больше и не случиться, и как ни странно мысли эти меня не сильно печалили. Однако океан случился снова ровно через год. А затем еще через два. Было радостно и приятно, но за живое не трогало. Помню, как год назад, вглядываясь в морскую даль, я делилась со знакомым мексиканцем своими планами и мечтами о счастливом будущем, в котором были дом, лес, поле и речка - эдакий райский деревенский уголок. И когда мексиканец сказал на это, что мечтает о том же, только обязательно на берегу моря, я с энтузиазмом принялась объяснять ему очевидность наших разных представлений об идеальном месте для жизни тем, что выросли мы в разных широтах, и для меня, родившейся на Волге, океан никакой особенной смысловой нагрузки не несет.

 Вернувшись домой, с горечью вспоминала об этих своих мыслях. Смотрела на родное волжское водохранилище, широкое почти как море, и наверное в первый раз грустила о море настоящем. Волга – великая русская река, одна из самых больших. Безусловно, было время, когда она вдохновляла великие умы на великие поступки и произведения. С детства усвоив поговорку, что на великих реках рождаются великие люди, я всегда гордилась теми великими людьми, которые родились в моем городе. Теперь же в веке двадцать первом, когда я, невеликая из невеликих, смотрю на нашу родную матушку-Волгу, у меня возникает лишь жалость. Жалость от того, какая она грязная и убогая, как подло с ней поступают люди, и как она медленно умирает и не родит уж больше достойных людей, а только лишь слабых и ничтожных, себе под стать.

Другое дело океан. Океан сильнее человека. Человек ему не просто не страшен, он для него абсолютно ничтожен. Океан живет своей собственной жизнью, позволяя людям барахтаться где-то с краю, строить корабли, подводные лодки, интересоваться, исследовать, пользоваться, слегка гадить, но всё до известной степени. Стоит человеку чуточку больше возомнить о себе, океан легко поставит его на место. Смоет с лица земли целые города, опрокинет корабли. Потому что он больше, сильнее и могучее, и от осознания этого дух захватывает, и все вдруг кажется ничтожным и неважным в сравнении с его мощью и бескрайностью. Океан – это как судьба, которая довлеет над человеком и ведет человека, позволяя ему между тем выбирать в мелком, например, идти разными дорогами, которые все равно в итоге сольются в один заранее предопределенный путь.  

Мне кажется, что человек, живущий на океане, по определению не может быть великим. И кто знает, родись мой земляк Ленин не на Волге, а на океане, быть может, и революции в нашей стране не произошло бы. Потому что даже самый смелый и закаленный моряк понимает всю бесполезность восстания против стихии, против природы, с которой если не дружить, то честные партнерские отношения сохранять всегда лучше, чем воевать.

Океан успокаивает, усмиряет, показывает тебе свое место. Он заставляет задуматься, если ты беззаботно весел, и прогоняет депрессию, если печален. Живя на океане, привыкаешь к необходимости раз в день, но обязательно выходить к побережью, чтобы сидеть и всматриваться в морскую даль, слушать как вода ударяется о камни, освобождать голову от ненужных мыслей. Я никогда раньше не любила океан, но вот я чувствую, как с каждым днем он становится мне всё роднее. И пусть я так навсегда и останусь для него лишь приемной дочкой, но как нравятся мне эти новые родительские отношения, построенные на уважении и почитании старшего, на мудром покровительстве сильного взрослого по отношению к  ребенку. 

В добрых традициях НОВОзеландского ГОда

С наступлением декабря в Новой Зеландии вместо того чтобы ждать холодов и снега, ждут открытия пляжного сезона, школьных каникул и отпусков. Новозеландский декабрь – последний месяц года, но одновременно и первый месяц лета, таким образом Рождество и Новый год оказываются здесь праздниками особенными – летними. Завезенные в свое время из Англии новогодние традиции в Новой Зеландии не сильно отличаются от традиций остальных христианских стран. Также украшают игрушками елку, вешают гирлянды, красные сапожки для подарков, колокольчики, фигурки Санта Клауса. Снеговики – из шариков, снежинки – из бумаги. Конечно, с непривычки всё это выглядит несколько забавным на фоне яркой зелени,  цветов, птиц и загорелых босоногих людей. Однако праздничное настроение не портит.

Потому что праздничное настроение к лицу этому городу. Городу, в котором много студентов, детей, туристов, иностранцев, где старики красят губы и ходят на свидания. Все знают, как бывает приятно, когда незнакомый человек, с которым случайно в толпе встречаешься глазами, вдруг улыбнется тебе. В московском метро мне не то, что не улыбались, на меня и не смотрел-то никто никогда - один читает, второй спит, третий думу думает. А здесь смотрят друг на друга и улыбаются, и дети, и подростки, и мужчины, и женщины. Захожу сегодня в парке в общественный туалет, на полу, прямо на плитках, сидит девчонка лет 17, вокруг нее сумка, журналы, косметика раскиданы, тоже прямо на полу, а сама она вся в пирсингах, с дредами, сидит и красится. Я на нее так укоризненно посмотрела, нашла, мол, где рассесться, и она на меня в ответ посмотрела, и улыбнулась, по-доброму совершенно. И почему бы ей здесь не сидеть и не краситься - место общественное, вход свободный, она никому не мешает, полы и стены чистые. И мне стыдно стало за свой взгляд, за то, что я такая злая и консервативная.

Среди добрых и счастливых людей хочется быть добрым и счастливым. Оказавшись на какое-то время в эпицентре праздничной толпы, именно так мы себя сегодня и почувствовали. В огромном зеленом овраге под наряженной елкой, недалеко от сцены, где пели и плясали, Окленд праздновал Рождество. Представление было назначено на 7 вечера, однако подходить и обустраивать свое место народ начал ещё с раннего утра. Ставили палатки, стелили покрывала, ели фрукты, пили красное вино, играли с детьми, катались на каруселях. Когда стемнело – зажгли елку новогоднюю, плясали и пели, визжали под выстрелы фейерверка. Никто не напился, не подрался и не был затоптан. Быть может, улыбающаяся полиция сработала слаженно, а быть может, просто стыдно и глупо вести себя неподобающим образом в канун семейного рождественского праздника. 

Сохранить либо развить доброту и мягкосердечие в Новой Зеландии нетрудно. Здесь этому способствуют и природа, и климат, и экономическая стабильность. Остаться добрым в России намного сложнее. Но ведь потому и восхищения заслуживает такая доброта куда больше, чем органичная новозеландская. Так будемте же добрее, господа! С наступающим Новым годом вас!

Чем пахнут корабли

    Вот уже несколько жарких новозеландских зим подряд с периодичностью раз в две недели большой американский лайнер подплывает к Окленду. Туристы с разных уголков земного шара высыпают на улицы города, дабы сфотографироваться с разукрашенными по этому случаю маори и приобрести нечто бесполезное с эмблемой дивной птицы киви или чудного серебристого папоротника. Вдоль центральной улицы по традиции выстраивается неизвестно откуда берущийся «парад» бездомных  и безработных аборигенов, взывающих к подаянию щедрых и безумно по случаю своей щедрости счастливых американцев. Туристы очарованы – с фотоаппаратами, раскрытыми ртами, клюшками, протезами, седыми волосами, но неизменно накрашенными губами и накладными ногтями они открывают для себя этот город, чтобы было, что вспомнить у смертного одра, и не терзало ощущение чего-то недосмотренного, миром утаенного. Когда-то напудренные лица этих «старцев» меня сильно удручали – нет бы о вечном задуматься, смерть-то  не за горами, а они всё гулять, веселиться, достопримечательности разглядывать. Со временем стала терпимее и добрее, а после недавно прочтенного объявления в газете не могу относиться к этому иначе, нежели с улыбкой. Суть написанного была примерно в следующем: очаровательная стройная блондинка 65 лет, выглядящая моложе своего возраста, познакомится с интеллигентным мужчиной 70-75 лет, который согласится сопровождать ее во время круиза вокруг Новой Зеландии. И это не розыгрыш, а типичнейшее, как оказалось, объявление в обычной местной газете, в разделе «Знакомства», где цифры от 60 до 75 абсолютно доминируют над всеми остальными. 

Ясное дело, путешествовать всем хочется и нравится. У пожилого человека в экономически развитой стране возможностей и, главное, времени для этого значительно больше, чем у молодежи, которой если не учиться, то работать, если не работать, то ребенка воспитывать. Замкнутый круг какой-то получается. Мы в своё время попытались из этого круга вырваться. Для начала ума и способностей хватило только на то, чтобы устроиться работать на круизный лайнер. Тот самый, что с периодичностью раз в две недели подплывает к Окленду, привозя туристов из разных уголков земного шара…

Уже больше полугода мы не работаем на кораблях, уже больше месяца мы живём в Окленде. И вот сегодня посчастливилось снова взойти на палубу лайнера, того самого, где работал муж, и вполне идентичного тому, на котором работала я. Не члены экипажа, но и не туристы, мы прошли как простые посетители по пригласительному, любезно предоставленному нам бывшей корабельной коллегой. 

Собственно ради того, чтобы выразить то смешанное чувство, которое возникло от сегодняшнего погружения в наше корабельное прошлое я и решила написать. Туристы - чтобы легче и стремительнее начать. Год назад, вкалывая с утра до вечера на радость этим самым счастливым туристам, я и не задумывалась, что у корабля есть особенный запах, ни с чем не сравнимый и столь легко распознаваемый.  Даже и не смогу сказать, что именно пахнет – еда, ковры, стиральный порошок, краска, старые напудренные туристы, море -  всё вместе, безусловно. Но как удивительно от одного этого запаха вспомнилось вдруг всё, чем жила год назад. Радость от увиденных мест, новых людей, покупок, заработанных денег и редких свободных минут, когда сладостно засыпаешь или бежишь в бар, чтобы пить и танцевать и разговаривать ни о чем и воображать, что не так уж всё и плохо на самом-то деле. Сердцевина же аромата, его главная нота - одиночество, тотальная и жуткая тоска, ощущение того, что тебя несправедливо лишили чего-то, что всегда было твоим и должно им быть, злость и обида на корабль, ставший причиной нашей разлуки и на самих себя, позволивших сотворить это над собой. Я не столько вспомнила всё это, сколько почувствовала. От одного запаха. В первую же секунду.  И несмотря ни на что было скорее радостно, чем грустно, потому что, когда ты чувствуешь, ты живёшь, а если не чувствуешь, то ты робот и вот это уже грустно. А еще я подумала, что когда настанет мой черед быть «очаровательной и стройной блондинкой 65 лет» для своего круиза я выберу лишь те места, в которых когда-то уже была и запах которых будет заставлять меня чувствовать, и уж конечно мне будет абсолютно всё равно, что думают и пишут обо мне сопливые девчонки.