29 августа 2011 г.

От самого себя тебе не скучно?

Наличие чего-то неладного в семнадцатилетнем Кене, нашем новом одногруппнике, стало очевидно в первый же день. Дело в том, что когда по традиции в начале занятия каждый из студентов по цепочке представлялся, рассказывая о себе, стране, из которой приехал, рассуждая на тему того, за что он любит или не любит Окленд, наш новенький Кен, для которого собственно всё происходящее и было затеяно, таращился в телефон. После неоднократных насмешливых замечаний Пэт, голова Кена лениво поднималась, глаза рассеяно смотрели поверх нас, уши продолжали не слушать, до тех самых пор, пока телефон снова не овладевал его вниманием. Когда очередь представляться дошла, наконец, до Кена, выяснилось, что не только слушать про других, но и рассказывать о себе он не очень-то жаждет. Всё, что в конце концов Пэт удалось из него вытянуть, так это то, что родом он из Вьетнама, а в Окленде, где ему очень не нравится, два с половиной года. 
Но так как я не Пэт, а надоедливая своей болтовней любопытная иностранка, которая к тому же разрешает списывать у неё домашнее задание, то пришлось угрюмому молчуну-Кену во время одного из перерывов быть со мной самую малость поразговорчивее.
- Как в Новую Зеландию попал?
- Родители эмигрировали два с половиной года назад.
- Чем занимаешься здесь?
- Ничем.
- Все два с половиной года ничем?
- Ну типа английский учу. Ходил на дневные курсы, перевёлся на вечерние.
- Зачем перевёлся, работу нашел?
- Нет, вставать рано надоело. Опаздывал постоянно.
- Так ты и сейчас опаздываешь, и занятия пропускаешь.
- Да потому что скучно.
- А что не скучно?
- Хочу уехать из Окленда.
- Куда?
- Назад во Вьетнам.
- У тебя там родные остались?
- Все родные здесь.
- Друзья?
- Друзей нет.
- Так что же ты там забыл тогда?
- Просто мне не нравится здесь.
- Почему?
- Скучно.
Следующий свой вопрос я не задала, но очень хотела. 

26 августа 2011 г.

Меланхолия

Life is only on Earth, and not for long
Lars von Trier

Мелкие радости чередуются с мелкими печалями. Счастье и горе – значительно реже, но тоже имеют место. И всё это на фоне мрачной тупой тоски без конца и края.
Сегодня на работу шла через кладбище. Перекошенные надгробья, стёртые имена, даты начиная с тысячи восьмисот. Кто-нибудь помнит сейчас этих людей? А если не помнит никто, то зачем тогда было их присутствие в этом мире?
Когда в первый и единственный раз побывала на могиле своей бабушки, удивилась и расстроилась, обнаружив вместо памятника простой деревянный крест. У всех могилы как у людей, ну что ж мы за семья такая! А папа в это время оправдывался, что она, мол, сама просила не огораживать её могилу и памятник не ставить.
Смешные и наивные претензии на бессмертие. Цветы, монументы, дети, внуки, ученики, красивые или ужасные поступки, талантливые голоса, картины, рукописи. Запомни меня, - шепчет пыль. Не честнее ли сразу, как моя бабушка, признать ничтожность и незначительность своего коротенького присутствия?
Через каких-нибудь пятьдесят лет больше половины из тех людей, кого я знаю, люблю, уважаю, кого каждый день встречаю на улице, кому сочиняю письма и о ком много думаю, не будет в живых. Через каких-нибудь сто лет в живых не будет нас всех. Умру я, пишущий эти строки, умрёте Вы, их читающий.
Жизнь такая короткая, предсказуемая, бессмысленная, что вот ещё немножко и додумаешься до того, а стоило ли вообще её начинать. Но ведь возможен и другой вариант развития мысли, когда крохотный отрезок жизни, утопая в бесконечности времени, приобретает вдруг особенную исключительность.
Тебе так мало отведено, тебе известен конец, чего же ты ждёшь? Твоё имя станет неразборчивым, тебя перестанут вспоминать дети, внуки, ученики. Поступки, голоса, картины, рукописи подвергнутся разрушению. За рамками жизни всё перестанет иметь смысл. Пытаться оставить себя в веках бессмысленно. Жизнь только здесь и сейчас.
Мелкие радости, мелкие печали становятся вдруг признаком того, что ты жив, ты живёшь. Счастье и горе приобретают ещё более исключительные значения. А у мрачной тупой тоски без конца и края, оказывается, потрясающе красивое название – меланхолия.


20 августа 2011 г.

Хоть что со мной делайте

С тех самых пор как менеджер приноровилась подсовывать мне на тренировку вновь пришедших девочек, а моё ранее избалованное тело перестало, наконец, ныть от физических нагрузок, к ужасу своему я начала вдруг осознавать, что незаметно для себя перешла на работе в категорию «стареньких» и что надо уже начинать размышлять о том, как бы сферу своей деятельности поменять.
Месяца два назад нашу горячо всеми любимую начальницу Корину сменила Прессила. У Прессилы красивая и, как не перестает повторять высший менеджмент отеля, поучительная карьерная история. Родом она из Самоа, маленького острова близ Новой Зеландии. В Окленд приехала в шестнадцать лет, сразу же по приезде устроилась горничной в наш отель. И вот уже без малого двадцать три года в нём работает. Убирала комнаты, отвечала на звонки на ресепшене, занимала должность супервайзера, стала менеджером. Без родителей, которые рано умерли, без образования, которое некогда было получать, без мужа, с которым развелась пять лет назад, Прессила воспитала и отправила в университеты двоих сыновей. «Вот с кого вам пример надо брать», - нескромно хвастается Прессила. И я понимаю причину её гордости, я даже готова учиться у неё трудолюбию, настойчивости, преданности своему делу. Вот только само дело разрешите выбирать исходя из собственных, а не навязанных интересов.
С недавних пор я снова начала откликаться на появляющиеся в интернете вакансии в университеты, библиотеки, некоммерческие организации. Выбираю начальные административные позиции, работу волонтёром – в моём случае опыт важнее денежного вопроса.
Самое сложное – это заставить себя двигаться, перебороть неуверенность, сомнения, страхи, перестать оглядываться на других. Если хотя бы потихоньку, но продолжать идти в выбранном направлении, что-нибудь обязательно случится.
Вслед за рядом однотипных отказов последовало приглашение на интервью. Благотворительная некоммерческая организация в помощь детям с врожденными сердечными заболеваниями. Требуется волонтёр на роль административного помощника.  Первым делом поспешила ответить, что непременно приду, и лишь потом, изучая сайт организации, поняла, что речь идёт именно о тех людях, о которых так много рассказывал нам учитель английского Эдсон. И всё-таки Окленд – большая деревня.
За три года жизни в Новой Зеландии младший сын Эдсона одиннадцатилетний Лукас успел перенести ряд серьёзных операций на сердце. Всё это время рядом с Лукасом были не только члены его собственной семьи, но и члены той самой благотворительной организации, которая безвозмездно оказывает как моральную, так и, если требуется, финансовую поддержку семьям с ребёнком-сердечником. Организуют поездки в лагеря, санатории, навещают в больнице, оказывают профессиональную психологическую помощь родителям и родственникам, и разве что во время операции за руку маленького пациента не держат. И всё это не единожды или периодически, но изо дня в день до тех самых пор пока ребёнок не вырастет и не станет самостоятельным взрослым. «Там работают удивительные люди, и тот на первый взгляд незначительный объем работы, за который они с энтузиазмом берутся, в действительности гигантский. Тебе точно понравится», - напутствовал, узнав о моём интервью, Эдсон.
Когда на вопрос, что умею делать и чем бы хотела в их организации заниматься, я начала рассказывать про свои секретарские обязанности в Москве, улыбчивая Лара слушала в пол уха, зато живо заинтересовалась моим небольшим журналистским опытом и в частности блогом о Новой Зеландии, спросила, о чём пишу, какие темы интересуют, принялась активно за мной записывать и выдала, наконец, что подхожу я им идеально. «У нас много накопилось историй о детях, и хорошо бы иметь под рукой человека, который истории эти будет собирать и в одно организовывать». Так на выходе меня, счастливую, одному из коллег и представила: «Это Мария, собиратель историй».
Так как зарплаты моя новая работа не подразумевает, то уйти с отеля в ближайшее время вряд ли получится. С Ларой договорились, что приходить в их увешанный игрушками офис буду два раза в неделю по шесть часов. У недоумевающей Прессилы с трудом, правда, но выпросила на эти дни выходные - хочу, мол, детям помогать, хоть что со мной делайте.  

14 августа 2011 г.

Посмотри, в каком красивом доме ты живёшь

Я живу в очень красивом месте, красивом городе, красивой стране. Если подойти к окошку гостиной и встать на цыпочки, можно увидеть краешек океана. Если на ночь не закрыть окно, утром есть вероятность проснуться раньше обычного под чириканье птиц. Если по дороге на работу смотреть не себе под ноги, а по сторонам, впечатлений нахватаешься на неделю вперед.
Какая, право, жалость, что на окнах гостиной у нас жалюзи, что форточку на ночь привыкла закрывать, а на работу никак не приучу себя выходить заблаговременно.
С восемнадцатого этажа отеля, где работаю, открывается панорама на весь Окленд. В первые дни у меня в буквальном смысле слова дух захватывало от столь впечатляющего зрелища. Стояла на балконе, делала вид, что отдыхаю, скромно дышу свежим воздухом. А саму так и подмывало, раскинув руки пошире, декламировать катерининское «Отчего люди не летают так, как птицы!» И возникало вдруг желание говорить с самим Богом, каяться и просить прощения за все свои роптания и недовольства, плакать и благодарить за то, что разрешил всё это видеть, позволил нам здесь остаться.
Вчера из сумасшедшего своего графика выкроила час на то, чтобы встретить мужа с работы – с момента его трудоустройства я так ни разу там больше и не была. А ведь это такое прекрасное райское местечко. Университет, утопающий в зелени, запах дерева в кабинетах, столик со скамеечкой во дворе, дабы в хорошую погоду обедать на свежем воздухе. Под впечатлением от увиденного задыхалась от счастья и гордости за супруга, а он в это время тихо и устало рассказывал о том, как было бы неплохо, если бы ему прибавили количество часов и в каком дальше направлении развиваться, сетовал на чувство опустошенности от исполненной мечты, размышлял об оставшейся неудовлетворенности и непонятно откуда вновь берущейся тоске.
Быть может, как только мы произнесем заветное «Остановись мгновенье, ты прекрасно», мы умрём. Быть может, неудовлетворенность – одно из лучших человеческих качеств.
Неудовлетворённость вечная, бесконечная. Если проанализировать ход моих мыслей в течение дня, сколько процентов займут в нём заботы, переживания, высосанные из пальца проблемы и расстройства?
Иногда я не могу заснуть из-за того, что не успела доучить уроки или приготовить на завтра обед.
Иногда я просто кажусь себе ничтожеством.
Иногда ничтожеством кажутся люди вокруг.
Иногда слишком много думаю о собственной персоне.
Сколько процентов моих мыслей занимают мысли о прекрасном?

Сегодня спать лягу с открытой форточкой.

3 августа 2011 г.

Несостоявшиеся каникулы

Мои ежедневные курсы английского обходятся нам с мужем, скажем так, в копеечку. Не называя цифр, скажу, что плата за моё обучение эквивалентна стоимости снимаемого нами жилья со всеми коммунальными услугами и целиком равна моей зарплате в отеле. Забавный каламбур получается: учусь, чтобы потом работать, работаю, чтобы сейчас учиться.
Однако с недавних пор я была вынуждена приостановить и свою работу, и учёбу. Причина сих незапланированных каникул совсем не страшная, временная визовая: сроки старой рабочей визы истекли, новая в процессе рассмотрения и оформления, что затянуться может как на несколько дней, так и месяцев. Таким образом, согласно своему новому временному статусу туристки, работать в Новой Зеландии я не имею права. Логическая цепочка очевидна: нет работы – нет денег; нет денег – нет учёбы.
К моей просьбе о временных каникулах бухгалтерия колледжа, где учусь, отнеслась с пониманием, тем же самым, с каким отнеслась два с половиной месяца назад к просьбе о том, чтобы оплачивать курсы не целиком, как это сделали все остальные мои одногруппники, но в рассрочку, по неделям.
И вот настроилась я уже на тихие домашние будни в одиночестве и беспокойном ожидании новостей от иммиграционной службы, как вдруг…
В пятницу после занятий по милой оклендской традиции отправились мы всей группой в бар, что по соседству с колледжем, отмечать возвращение одной из наших студенток домой, окончание недели, а заодно и мои на неопределенный срок каникулы. За бокалом вина Пэт как бы между прочим поинтересовалась, чем собираюсь я заниматься, пока дома сидеть буду, и, не дослушав перечень книг и фильмов, что настроилась я прочитать и посмотреть, предложила вдруг… продолжить ходить к ней на занятия БЕСПЛАТНО, пока снова на работу не выйду. Приходи, говорит, только рада буду.
Дима в ответ на подобное предложение только поморщился - хорошие отношения хорошими отношениями, а деньги деньгами: "Посиди-ка ты лучше дома, позанимайся самостоятельно». Послушавшись мужа, в понедельник на курсы не пошла, получив тем самым нагоняй от одногруппников: «Пэт спрашивала про тебя, ты уж приходи, раз сама она приглашала». Во вторник, стало быть, пришла. Пэт вела себя ещё доброжелательнее обычного, а колумбийцы так вообще ликовали, человеческие отношения, мол, восторжествовали над денежными! Но и на этом хорошие новости этой недели не закончились.
Сегодня утром получила письмо из иммиграционной службы с сообщением о том, что визу мне продлили на два года, и ликовала уже моя менеджер в отеле, счастливая вновь заполучить столь ценного сотрудника, как я: «Ну что, Мария, давай теперь без выходных, ототдыхала своё!» На этом собственно моим каникулам, что едва успели начаться, пришел конец. С завтрашнего дня вновь вступаю в свой привычный будничный круг. И только одна мысль сильнее прежнего продолжает радовать. Ах, всем бы таких преподавателей, как моя Пэт!     

2 августа 2011 г.

Стрижки и прочие изменения

Анна Карина, "Жить своей жизнью",
реж. Ж.-Л. Годар
Неделю назад загорелась идеей сменить причёску. Ну какая девочка, девушка, женщина не любит время от времени баловать себя изменениями во внешности. Взгрустнулось – подстриглась, перекрасилась, купила новое платье и снова счастлива. Вот и мне захотелось также. Только немного радикальнее. Дело в том, что убежденная мнением окружающих, что мне точно не пойдет, я ни разу в жизни коротко не стриглась.  И это при том, что годаровские девушки с коротко остриженной аккуратной головкой всегда казались мне самыми красивыми.
Джин Сиберг, "На последнем дыхании",
реж. Ж.-Л.  Годар
Прежде чем отважиться на шаг столь решительный, задумала опросить своих друзей и знакомых – стричься мне или не стричься. Как и следовало ожидать, мнения разделились, причем самым очевидным и предсказуемым образом. Девушки с короткими стрижками или когда-либо короткую стрижку носившие в один голос ответили, стригись, мол, и не думай даже. Длинноволосые подружки, напротив, принялись активно отговаривать, настаивая на том, что волосы – это так прекрасно, так красиво. Какой здесь можно было сделать вывод? Каждый в конечном итоге отстаивает и защищает свою собственную жизненную позицию. В каком лагере буду я, предстояло решить самостоятельно.
Интересный разговор по этому поводу состоялся с младшей сестрой, которая по мере взросления начинает постепенно формировать собственное ко всему мнение и отношение. От родителей нам обеим с ней достались волосы тонкие русые и прямые. Не находя ничего прекрасного в таком вот наследстве, я, сколько помню, никогда косы свои не берегла и не жалела – красила, делала химию, обстригала, на солнце обжигала и, как и следует ожидать, ни разу в жизни в полной мере довольна собственной прической не была. Сестра поначалу на меня глядя тоже экспериментировать принялась, но в один прекрасный момент остановилась, задумала волосы отращивать, перестала краситься, накупила разных масок лечебных. Помню, тогда в шутку подразнила её вычитанной где-то незамысловатой теорией о том, что когда девушка стрижет волосы, она не довольна своей жизнью и хочет изменений, когда отращивает – напротив, стремится оставить и сохранить всё как есть. И вот неделю назад в ответ на просьбу дать совет, эту самую теорию сестра мне и припомнила.
«Маша, ну скажи, чем ты опять недовольна? Зачем тебе что-то менять? У тебя замечательный муж, интересные курсы, работа - неважно какая, но работа же! – и вообще вспомни, где ты живёшь – в Новой Зеландии! Нужно радоваться тому, что имеешь. Нужно ценить то, что есть. Опомнись, Маша, и радуйся!» Ну как не улыбнуться на такое сообщение, тем более от родного человека – младшей сестры. Я улыбнулась. А на следующий день пошла и постриглась. Решительно так. Уже не раздумывая и не сомневаясь.