Утро дня началось с душераздирающего рёва сирены над головой. Первая и, в связи с последними событиями в стране, самая логичная мысль – землетрясение. Мысль вторая и еще более логичная – не трясет, значит не землетрясение. Что же тогда? Пожар? Натянули на себя что-то из одежды и вслед за остальными, такими же сонными и лохматыми, спустились по лестнице на первый этаж. На улице, как мы и предполагали, две машины с мигалками, суетятся пожарные во всей соответствующей званию экипировке. В то же время ни огня, ни дыма не видно, и, главное, полное безразличие на заспанных лицах соседей. Ну значит, ложная тревога, раз все такие спокойные и расслабленные. Минут через двадцать нам разрешили подняться. Не раздеваясь, бухнулась на кровать и уснула, будто и не было ничего. Через три часа снова сирена. Да что же это такое? Издеваются они что ли? Накрылась одеялом с головой и решила никуда не идти. И пусть весь мир горит синим пламенем! Муж в то время не спал уже, потому пошел вниз разузнать, в чем там всё-таки дело. Я осталась одна.
В течение следующих тридцати секунд сна уже ни в одном глазу не было, что и не удивительно - под такой-то рёв. Мысли начали проясняться, самонадеянность улетучиваться. А вдруг и вправду пожар? А если бомба? Террористы? А я совсем одна в таком огромном пятнадцатиэтажном доме! А что если уже через минуту меня не будет. Совсем. Нигде.
В виду последних событий месяца о смерти приходилось думать много. Под событиями я имею в виду взрыв в Домодедово, наводнение в Австралии, землетрясение в Крайстчерче. Однако, также как, наверное, и многим, мне всегда было сложно искренне соболезновать и жалеть человека в принципе. Первая здоровая реакция – узнать, нет ли среди погибших близких или знакомых. Слава богу, нет. А остальные? Жалко, конечно, ну да ведь я их не знаю, ну да ведь они же не я. Ах как хорошо, что не со мной! Спасибо, Господи! Ты всё-таки существуешь!
Не могу вспомнить, когда и как впервые осознала себя смертной. Знаю, что есть специальные детские книжки, в которых корректно и мудро ребенку объясняют, что человек не вечен. Наверное, это особенно актуально для детей, рано столкнувшихся со смертью близкого человека. Меня, к счастью, беда эта обошла, потому в детстве таких книжек мне не читали.
Выросла – прочитала их сама, и детские, и взрослые. Последняя из книг о смерти, сильно впечатлившая – «Смерть Ивана Ильича» Толстого. Так мучительно долго умирать, так мучительно долго добиваться от себя горького признания в том, что жизнь прожил никчемную. Раньше, думая о неизбежности смерти, я с удовольствием представляла, что к концу жизни у меня останется достаточно времени и здравого рассудка, чтобы осознать и принять свою судьбу со всеми ее бедами и радостями. И это казалось мне смертью достойной и благородной. Наверное, я просто никогда не думала о том, как сложно и тяжело может человеку даваться это принятие собственной жизни. А еще я постыдно редко, как теперь показалось, осознавала тот факт, что даже и возможности на покаяние и принятие может вовсе не быть. Что умереть можно внезапно и неожиданно, а в последнюю минуту успеть подумать разве что о мелочи какой, например, расстроиться из-за того, что прыщ на лбу вскочил. Расстроился – а в следующую секунду тебя уже нет.
К счастью, в следующую секунду своих горьких размышлений я не только была, но была уже не одна. Вернулся муж. Ну конечно, это снова всего-навсего ложная тревога. Новозеландская пожарная служба работает отлично, приучая нас к сознательности и дисциплине - к любой экстренной ситуации нужно быть готовым, любую экстренную ситуацию лучше предупредить. Да и таким ленивым и безалаберным товарищам как я урок хороший. Потому как теперь-то я уверена, что в следующий раз уже не рискну в здравом уме и доброй воле остаться наедине с подобными жестокими мыслями вперемешку со страхом, что на этот раз плохо кончиться всё может именно у меня.
Комментариев нет:
Отправить комментарий