Ночные дороги эмигранта Газданова

Среди графов и князей, университетских преподавателей, крупных ученых, выдающихся музыкантов и прочих представителей русской интеллигенции, выброшенных в начале двадцатого века за борт молодого пролетарского государства, в Париже прошлого столетия оказался никому на тот момент не известный двадцатилетний Гайто Газданов, нареченный впоследствии вместе с Владимиром Набоковым крупнейшим писателем нового поколения.

Как и большинство русских эмигрантов первой волны, молодой Газданов по приезде подрабатывал грузчиком, мойщиком паровозов, рабочим на фабрике. На протяжении долгого времени, уже после полученного в Сорбонне историко-филологического образования, водил такси - до тех самых пор, пока заработок от написания книг и статей не стал для него основным источником дохода, позволившим существовать без морально и физически изматывающих ночных подработок.

Наблюдения водителя такси за закулисной жизнью Парижа легли в основу автобиографического романа «Ночные дороги», написанного в 1941 году, когда одинокому, мало кому известному романисту Газданову было 38 лет.   

Сентиментальных иллюзий по поводу обитателей парижского дна у автора "Ночных дорог" нет и в связи с его положением не стороннего наблюдателя, но невольного участника им же описываемых событий быть не может: «раньше я был лучшего мнения о людях и несомненно сохранил бы много идиллических представлений, которые теперь навсегда недоступны для меня, как если бы зловонный яд выжег во мне ту часть души, которая была предназначена для них». Герои Газданова - проститутки, сутенеры, уродливые нищие, спивающиеся профессора, опустившиеся русские генералы, сумасшедшие, рабочие и официанты, с покрытыми непроницаемой плёнкой тупоумия глазами. Вся эта многообразная в своём уродстве панорама малосимпатичных образов представлена в романе с точки зрения сознания автора – человека тонкой душевной организации с набором моральных принципов и ценностей, одинокого, безответно влюбленного, лишенного родины и семьи, так же, как и возможности полностью посвятить себя любимому делу и призванию.

Отслеживая судьбы соотечественников за границей, Газданов наблюдает два типа эмигрантов того периода, а следовательно, и два возможных варианта их существования за рубежом. Первые – те, что, оказавшись вне родины, быстро и легко позабыли всё, что когда-то в университетах учили и что здесь, в новой для них среде рабочих, перестало вдруг быть ценно и для жизни необходимо. Такие русские с ходу переняли новые для себя правила игры, легко адаптировались и прекрасно вписались в новую действительность. Пример этого типа эмигрантов - Федорченко, который «был почти совершенен в том смысле, что всё, что мешает человеку в жизни, в нём отсутствовало в идеальной степени, - огорчения, печаль, сомнения, моральные предрассудки, мысли об этом ему никогда не приходили в голову».

Другой тип эмигрантов – напротив, люди высокой культуры и широчайших знаний, одаренные и по-настоящему образованные. Казалось бы, - рассуждает автор, - нельзя разве найти достойное применение их знаниям и способностям за границей, нет разве для них вне родины другого занятия, кроме как работать на фабриках или водить машины? Одну из причин невостребованности в Европе этого типа людей, Газданов склонен видеть в тенденции времени - невозможности практического, приносящего прибыль применения общих культурных знаний, которые в современном автору обществе, будь оно заграничное или советское, стремительно и безвозвратно продолжают утрачивать свою ценность.

Сложно представить, чтобы совместно с безрадостными рассуждениями такого рода в произведении существовали персонажи и герои, не с трагически искалеченными судьбами, но счастливые и удачливые. В Париже Газданова их быть не может - слишком многое в этом мрачном мире ночных дорог наводит на мысли, «о которых человек не должен никогда думать, потому что за ними идет отчаяние, сумасшедший дом или смерть».

 Остаться человеком в условиях нечеловеческих в романе удается одному только главному герою – тому, кто добр, разумен, честен и справедлив, кто, зарабатывая тем, что развозит по ночным притонам проституток и их клиентов, продолжает по-прежнему сострадать людям, стремится понять человека чужой среды и чужого происхождения, находит свободное время для занятий литературой и мыслей о вещах отвлеченных и вневременных.

Быть может, сформируйся талант эмигранта Газданова не на грязных улицах Парижа, но, как при его рождении и предполагалось, на просторах российской земли, в дворянской усадьбе деда, под многовековым дубом, посаженным прадедом, и присмотром мудрого отца-профессора, не был бы его гений столь угрюмым и меланхоличным. Быть может, неслучайно на протяжении "Ночных дорог" пьяный философ с именем Платон не перестает повторять, что бытие определяет сознание. Ну а раз определяет, то, получается, и смысла пенять на сознание, угрюмое и меланхоличное, нет никакого.