За русское кино не стыдно

Посмотреть русское кино на большом экране так же, как и прочитать русскую книгу не с экрана ноутбука, но по старинке шелестя страничками и принюхиваясь к запаху бумаги для эмигранта счастье ещё то. И тут уж, ясное дело, особо не повыбираешь, не повыпендриваешься – что предложили, тому и радуйся, а нет, так какие могут быть претензии - твоя культура, сам в массы её и продвигай. Исходя из подобных рассуждений, воодушевилась я на днях мыслью о личной ответственности за распространение русской культуры в Новой Зеландии, задумав организовать поход своей колумбийской группы во главе с нашей любопытной до нового Пэт на русский фильм, что в рамках кинофестиваля показывали в местном кинотеатре на русском языке, с английскими субтитрами.

Фильм Андрея Звягинцева «Елена» из невнушительного и скудного, как и предполагалось, списка русских фильмов был выбран мною сразу и, как говорится, под себя. Во-первых, социальная драма – один из любимых моих жанров; во-вторых, стиль Звягинцева, то, как он снимает и как не снимает, мне весьма импонирует; ну и наконец, в-третьих, о складе мышления автора и его взглядах на современную Россию я не только имею представление, но, более того, вполне их разделяю. Другими словами, сомнений в том, что фильм мне лично понравится, не было никаких. Не сомневалась и по поводу мужа, с которым в этом плане интересы совпадают. Переживала лишь за приглашенных мною друзей-иностранцев, что отменили, дабы составить нам с супругом компанию, свой традиционный поход в мексиканский бар на сальсу.

«В фильме не будет экшена», - предупреждала я по дороге в кинотеатр, рассказывая про чеховские традиции внешне спокойного и монотонного, но драматичного внутри действия. Посчитала нужным заблаговременно объяснить и чаадаевское «кого люблю, того и порицаю», по привычке, быть может, чересчур эмоционально настояв на том, как важно не идеализировать свою родину, но не бояться видеть её такой, какова она есть, готовила к мрачным, но правдивым картинкам и выводам по поводу современной российской действительности.  

Однако же зря я так волновалась. Не эти моменты, но совсем другие, как выяснилось, произвели в итоге впечатление на Пэт и моих одногруппников, которые, не придав особенного значения социальному аспекту, заинтересовались в первую очередь драмой семейной. «Это могло случиться в любой стране», - начала наше обсуждение по окончании фильма Пэт.

Бывшая медсестра Елена, главная героиня картины, замужем за богатым бизнесменом Владимиром, с которым они вот уже десять лет тихо и мирно проживают под одной крышей. У Владимира дочь – богемная и избалованная, однако же совершенно не глупая девушка Катя. У Елены сын-бездельник, сноха и двое внуков, старшего из которых надо срочно отмазать от армии и определить, непутёвого, в университет. Справедливый и рассудительный Владимир отказывается в который раз помогать родственникам Елены, более того после внезапно случившегося с ним удара оповещает супругу о своём решении написать завещание, согласно которому всё его имущество достанется дочери, Елене же – пожизненное пособие, что позволит ей безбедно прожить остаток жизни, но не даст возможности, как хотела бы она, помогать непутёвой её семейке. И вот скромная и послушная Елена решается на отчаянный поступок…

Мнения по поводу того, можно ли оправдать содеянное Еленой, разделились. Колумбийцы всё больше сочувствовали героине, разделяя её переживания и желание помочь семье сына, невзирая на очевидность того, что существенной пользы помощь  эта не принесёт. Пэт, напротив, Елену осудила сразу и безапелляционно. Дети вырастают и уходят из семьи, семья женщины – это её супруг, партнёр. К слову сказать, один из сыновей Пэт, тоже, как она говорит, непутёвый, однако на материальную поддержку от неё даже и рассчитывать не смеет.

Следующий момент, по поводу которого мнения наши снова не совпали, касался открытого финала фильма. Родственники Елены переезжают в её шикарную квартиру, сноха снова беременна, все счастливы, строят планы на будущее. Вся эта семейка во главе с Еленой, на душе которой кошки скребут, зрителю по-прежнему неприятна и малосимпатична. Но… камера задерживается на дремлющем и затем просыпающемся на кровати, некогда принадлежащей Владимиру, ребёнке. «Разве не значит это, что жизнь продолжается и не всё так плохо и безысходно?» - вопрошает Пэт. Кивают и колумбийцы, вспоминая заодно и про дочь бизнесмена Катю, которая, пусть и с недостатками, но не глупа, молода, у которой вся жизнь ещё впереди. Вот только ни меня, ни мужа аргументы сии не убеждают. Снова перехожу на социальный аспект. Рассказываю про революцию семнадцатого года, гражданскую войну, Шариковых и Преображенских. Всё это уже было. Раскулачивали, насмехались, создавали собственную культуру. Насколько их хватило? Восемьдесят лет? Теперь про Катю. Согласна, персонаж она куда более симпатичный, нежели остальные. Вот только есть разве у Кати и таких как она, избалованных удовольствиями, не знающих как зарабатываются деньги, не желающих иметь детей и не видящих смысла в происходящем, разве есть у них будущее?

Как походом в кино, так и последовавшим за ним обсуждением фильма, сама я осталась вполне довольна. Пэт пообещала подумать ещё об увиденном на досуге, с ходу сложно серьёзные выводы делать. Одногруппники предложили познакомить с колумбийским кино, которое, по их словам, ну совсем не такое, как русское. И хотя вовсе не весёлым и уж никак не жизнеутверждающим был просмотренный нами фильм, на душе у меня было радостно.

Радостно от того, что за русское кино не стыдно, что, несмотря на все проблемы, что испытывает наш отечественный кинематограф, хорошее, вдумчивое, правдивое русское кино по-прежнему существует.