Восточные сказки

Возможности

Через полтора месяца Джастин возвращается домой в Колумбию. Не потому, что очень соскучилась или устала от беспечной жизни иностранной студентки, но потому что виза заканчивается, а значит, по всем правилам гостеприимства Новой Зеландии пора бы и честь знать.

- Если бы у меня вдруг появилась возможность в Окленде подольше задержаться, я бы задержался, - рассуждает меркантильный Диего, намекая на положение своей землячки. Джастин цыкает на Диего, потом вздыхает, потом перекладывает голову с левой своей ладошки на правую и снова вздыхает. Дело в том, что у неё действительно появилась возможность отложить свой отъезд на родину, вот только воспользуется ли она ей или нет, Джастин пока не решила.

Умар

Родители Умара развелись давно - он ещё ни говорить, ни ходить в ту пору не умел. Причина развода покрыта тайной – отец слишком строг и холоден с сыном, чтобы откровенничать, продолжительное общение с матерью крайне не приветствуется родственниками со стороны отца. И у отца, и у матери счастливые вторые браки. Не считая Умара у обоих по трое детей. За воспитание оставшегося не удел первого ребёнка взялись родители отца. Воспитывали, как и положено во всех приличных семьях Саудовской Аравии, строго согласно Корану – обязательность молитв и постов не обсуждается, беспечное и праздное времяпрепровождение под запретом. Однако для Умара религия нечто больше, чем навязанный стариками образ жизни. Когда дед потерял зрение, Умару было семь лет. Дед просил читать ему вслух книги религиозного содержания – слепому деду как откажешь. Умар читал для деда. Позже, когда дед умер, читал для себя. В свои двадцать семь лет Умар понятия не имеет, каково на вкус пиво, и весьма смутно представляет себе девушек лёгкого поведения. Умар считает себя глубоко религиозным человеком.

В этом году Умар поступает учиться в магистратуру одного из университетов Окленда. Получить образование за границей для араба считается престижным. Через два года Умар вернётся к себе на родину – Саудовская Аравия в сравнении с Зеландией и богаче, и экономически более развита. Умар хотел бы, чтобы Джастин осталась с ним в Новой Зеландии на время его учёбы, а потом уехала к нему на родину. Он предлагает Джастин выйти за него замуж. Умар никогда не встречал раньше таких девушек, как Джастин. А потому закрыть глаза готов на многое. Его не сильно беспокоит то, что скажут или не скажут по поводу Джастин родители, с которыми близок он никогда не был. Стариков, его воспитавших, уже давно нет в живых. Умар просит Аллаха, чтобы тот наставил его на путь истинный. Он говорит, что Аллах всегда раньше помогал ему и ни в чём не отказывал.

В чужой монастырь...

- Джастин, хиджаб наденешь?

- Почему бы и нет, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

- Что и мусульманство примешь?

- Вот этого не хотелось бы, конечно.

- А одиночество не страшит?

- Страшит. Но любопытство перевешивает.

- А не работать всю жизнь как?

- Ну фотографировать-то мне никто не запретит.

- В таком случае почему сомневаешься?

- Боюсь, не любит ли он меня взаправду.

- Так чего же тут бояться?

- А того, что если вдруг окажется, что я его не люблю, как же я его, любящего, после всего брошу?

Неужели и вправду любит?

Джастин и Умар живут вместе уже два месяца. Настаивая на сохранении собственной независимости, Джастин регулярно вносит символическую плату за жильё, которая составляет почти всю её зарплату официантки. Умар, улыбаясь, берёт её долю и кормит за это разными вкусными блюдами. Сам он не работает, в деньгах не нуждается. Жить с Умаром Джастин нравится. Он умный и интересный собеседник, галантный ухажёр, чистюля и немного философ. Смущает лишь одно – все два месяца живут они словно брат с сестрой. Умар говорит, что обед целомудрия, соблюдаемый им, не пустой для него звук, и продолжает просить Аллаха, чтобы Джастин согласилась за него выйти. Джастин просить некого, католичка в теории, на практике ни в какие высшие силы она не верит. «Неужели и вправду любит?» - пожимает плечами Джастин.