Издержки образования, или мои собеседования

Никаких особенных событий ни конец прошлой, ни начало нынешней недели не предвещали. Однако событие произошло, да ещё какое событие. В понедельник после обеда мне позвонила весёлая Джоди и пригласила на собеседование.

С тех пор как я искала работу в Москве, прошло уже больше, чем полтора года. Но так как никакого другого опыта в России ни до, ни после Москвы у меня не было, сравнивать буду с Москвой. Итак, полтора года назад в Москве я была девочкой из провинции, год назад окончившей филологический факультет и пару дней как вернувшейся из шестимесячного корабельного рабства плавания. Никакого приличного опыта работы – как собственно и сейчас, ничего не меняется - на тот момент у меня не было, а потому всё, чем перед работодателем могла похвастаться и хвасталась, ограничивалось грамотной русской речью, ВО с прекрасным красным дипломом, вполне сносным для Москвы английским и модельным своим ростом. Ну, с такими данными сам бог велел в секретари, куда, прельстившись материальной составляющей (начинающим журналистам и учителям, как известно, на порядок меньше платят), и отправилась, трудоустроившись за рекордные две недели, успев объездить пол Москвы с графиком по три-четыре собеседования в день. Понятия не имею, как обстоят дела в столице сейчас, но в тот год, честное слово, у меня складывалось впечатление, что нашей славной Москве просто критически не хватает девочек на ресепшен. Телефон разрывался, самооценка зашкаливала, звали всюду, как-то раз даже в Останкино. В последние дни, деловая колбаса, обнаглела уже до такой степени, что зарплату начала оговаривать прямо по телефону, мол, за меньшее даже и на собеседование не пойду. Но то была Москва. Всё, чем блистала в Москве, в Окленде потеряло свою актуальность.

Во-первых, в Окленде я вдруг перестала говорить складно да ладно. Появился акцент, появились слова-паразиты, неправильные ударения и, о ужас, грамматические ошибки. Конечно, снисходительная и толерантная Новая Зеландия не то еще приезжим прощала, особенно тем, кому есть чем другим козырнуть. Вот технари, а в особенности программисты, и козыряют, мне же козырять оказалось нечем. Чудесное моё образование, ненужное конечно и в России, но в России хотя бы отдаленно намекающее потенциальному работодателю, что грамотная, начитанная, в облаках витающая, здесь потеряло все свои семантические оттенки. Ну как, скажите, реагировать на человека, потратившего пять лет своей жизни на изучение родного языка и родной литературы, чтобы потом из родной страны уехать? Я ведь даже и не учитель, педагогических дисциплин в дипломе не хватает. Я именно филолог, тот кто любит слово, преимущественно русское.  

Во-вторых, мои молодость и распрекрасный рост, которые без языка и образования в принципе не многого стоят, в Окленде перестали вообще стоить хоть сколько-нибудь. Помните типичное русское объявление про то, что в офис требуется девушка с приятной внешностью, возраст 20-25, рост от 170, с хорошей фигурой и поставленной речью, фото обязательно. Так вот в Окленде так даже в проститутки не отбирают. Прикладывать к резюме фото – дурной тон, указывать не то, что возраст, национальность и религиозные убеждения, но даже и пол – полное невежество. Не знаю, как в других развитых странах, но Новая Зеландия безумно гордится тем, что предоставляет равные возможности каждому, не дискриминируя людей ни по какому признаку. Правило, бесспорно, мудрое и замечательное, жаль только в моем конкретном случае не на меня оно работает.

И вот несмотря на свою очевидную невостребованность на новозеландском рынке труда, за год жизни за границей чудесным образом я всё-таки умудрилась побывать на трёх нормальных собеседованиях (под нормальными я имею в виду НЕ сферу обслуживания, от которой чешусь уже, и НЕ волонтёрство, за которое не платят). Два первых собеседования давнишние, ещё с прошлого года. В библиотеку, где мне в итоге предпочли девочку с местным библиотечным образованием. И в книжный магазин, где усомнились в моей способности прочитывать по пять бестселлеров в неделю. И правильно, кстати, сделали, не люблю я бестселлеры. И вот, наконец, третье собеседование, внезапное и неожиданное, потому как откликнулся на позицию муж, мне даже и не сказав ничего. Вернее сказал по факту уже, вот только реакции никакой с моей стороны не последовало. Ну какой мне издательский дом?

Однако в понедельник после обеда мне позвонила весёлая Джоди и пригласила на собеседование. И не куда-нибудь, но в издательский дом. Позиция мелкая, административная, что-то вроде ассистента менеджера по подписке, но… в издательский дом! И не просто издательский дом, но самый крупный издательский дом в самом крупном городе Новой Зеландии, что еженедельно выпускает десятки журналов и ежедневно сотни газет, что битком набит журналистами, фотографами, операторами, редакторами и прочей местной медийной элитой. Конечно, я и не надеялась на удачный для себя исход, слишком большой конкурс, слишком многообещающая позиция, слишком невезучая неуверенная в себе я. Чтобы не порождать никаких напрасных ожиданий, оговорюсь сразу, мне не перезвонили. Но! Какое было собеседование, какая была я. И куда только девались все мои страхи из-за английского, комплексы на почве образования, стыд в отношении настоящего места работы. Я шутила, я делала комплименты, я приводила примеры, я много говорила и прилежно слушала, всё было почти как тогда, в Москве, только лучше, потому что на английском, потому что с «равными возможностями каждому», в общем и целом, сама себе я бесконечно нравилась.

А выводов будет два. Во-первых, не остыл еще порох в моих пороховницах, и жизнь в почти 25 лет ещё не закончена. Во-вторых, не всё в этом техническом мире для и вокруг технарей крутится, но и филологи тоже люди шанс на своё маленькое счастье имеют. И пусть рано пока радоваться и нечем пока хвастаться, но будем же радоваться и хвастаться. Стоя на полпути. Не прекращая движенья.