Джером, или о пользе путешествий

К молодым писателям Чехов относился всегда благожелательно и ко многим очень сердечно. Всегда говорил, что писателю нельзя сидеть в четырех стенах и вытягивать из себя свои произведения. «Поезжайте в Японию, - говорил он одному. – Поезжайте в Австралию, - советовал другому».

Из воспоминаний современников

Обычно о приближающемся в нашем рабочем коллективе пополнении заранее не сообщается. Новенькие просто приходят и просто начинают работать. Те, кто втягивается, очень быстро становятся своими, те, кто нет, также быстро уходят, сменяя друг друга. Однако о появлении в наших рядах Джерома, было объявлено заранее, официально и не кем-нибудь, но менеджером отеля. Она заглянула к нам во время обеденного перерыва, попросила внимания и объявила, что с понедельника с нами в команде начнёт работать один премилый француз. Правда, его английский слегка хромает, да и не похоже, чтобы он привык трудиться физически, но уж больно интересный и, главное, горит желанием приобрести практический опыт в сфере отельного бизнеса. Будьте, мол, снисходительнее.

И вот Джером работает с нами уже полгода. За это время научился не только ловко орудовать пылесосом и шваброй, чем, по его словам, дома занимался крайне редко, но успел стать в доску своим, не раз бывал у нас с Димой в гостях, и, полагаю, не только у нас – слышала, как его зазывали к себе и индийцы, и филиппинцы.

Джером – единственный француз в нашем многонациональном коллективе. Не знаю, уходят ли его внешность и манера поведения корнями в национальность, но на общем фоне коренастых, мускулистых громкоголосых парней с руками-лопатами выделяется он здорово. Джером среднего роста, с тонкой костью, всегда ухоженный и опрятный, с длинными музыкальными пальцами, аккуратной бородкой, слегка кучерявыми темными густыми волосами, высоким лбом, в очках с прозрачной оправой. У него королевская осанка, мягкие и плавные движения, мягкий французский акцент. Он бесшумно ходит, тихо разговаривает, мило и остроумно шутит. На месте мироздания я бы обязательно наделила человека с такой внешностью и такими качествами каким-нибудь особенным талантом, например, страстью к литературе или музыке, голосом или слухом, способностью рисовать. Однако по словам Джерома никаких особых увлечений у него нет. Сам себя он называет скучным и неинтересным человеком, говорит, что мало читает, никогда в жизни не рисовал, а на ухо ему медведь наступил.  

Джером вырос в загородном доме, в большой семье. Когда пришло время учиться, по совету родителей выучился на маркетолога, затем устроился в туристическую компанию, где просидел два года, выслушивая впечатления и рассказы о дальних странах тех, кого сам же в эти дальние страны и отправлял. И вот в один прекрасный день Джером решил, что с него хватит, что он молодой, здоровый, свободный, что он совсем ещё ничего в жизни не видел, а потому не собирается хоронить себя заживо в четырех стенах.

Джером задумал отправиться за границу учить английский язык. На вопрос, почему не в соседнюю Англию, как самый настоящий француз, гордо отвечает, что англичане не близки ему по духу. Путешествие по Европе точно так же было отложено до поры до времени - рассматривались только те варианты, где предполагалась возможность работать и самого себя обеспечивать, пока в другой стране находишься. Джером несказанно гордится, что определился с трудоустройством в Новой Зеландии за какой-то месяц. Говорит, что возникни у него необходимость подработать у себя во Франции, без приличного опыта ни в один отель, ни в один ресторан не устроишься, а тут взяли, не посмотрели, что иностранец, и так тепло приняли.  

Следующий по счету пункт назначения Джерома – Австралия, где в его планах провести год. К тому же он всерьез загорелся подкинутой ему нами с Димой идеей работы на кораблях, выяснилось даже, что его отец по молодости похожим ремеслом занимался, а дед так вообще закоренелый моряк.

Путешествие – то же образование. Знакомясь с новыми людьми и новой культурой, попадая в неожиданные и незапланированные ситуации, проверяешь себя на прочность, тренируешь волю и выдержку, наконец, раскрываешься, ближе с самим собой знакомишься. Может быть, реши Джером и дальше работать по специальности у себя на родине, так и оставаться ему обаятельным и воспитанным французом, со временем хорошим мужем и главой семейства, славным, пусть и посредственным, специалистом в своём деле. И может быть в его настоящих планах на будущее и есть ключ к раскрытию в кулуарах собственного себя чего-то большего, чем природная обаятельность и врожденная обходительность, которые, спору нет, прекрасны и притягательны, но которых одновременно никак не достаточно, чтобы состояться как мужчина, как человек.