Жизнь и страдания юной Кэтрин

Вчера вечером за чаем разговорились с соседкой Кэтрин, в который раз выслушав историю её жизни и поисков себя в Окленде. Оказавшись впервые в Новой Зеландии три года назад, выпускница факультета журналистики почти совсем не говорила по-английски, поэтому первый год только и делала, что  усердно ходила на курсы языка и скучала по Германии. Подтянув английский и наплававшись вдоволь в океане, вернулась, радостная, после годового отсутствия, наконец, к себе на родину. Сколько рассказов и впечатлений! Осталось сложить их все аккуратно в папочку, убрать папочку на дальнюю полочку и приступить к делам важным и серьезным, поиском работы, скажем, заняться. И всё бы ничего, но что-то внутри продолжало настойчиво свербеть  –  уж не сердце ли, которое не обманешь, которое, как говаривал старый добрый Гёте, единственная гордость человеческая, источник всей силы, наслаждений и горестей людских? Так вот это самое сердце шептало Кэтрин, что немецкий уклад жизни совсем не для неё. Страдала, горевала, плакала и в итоге при поддержке либеральной мамы и с вымученного согласия консервативного папы - университетского работника, кстати – подала  документы на обучение в магистратуре Оклендского университета, которую благополучно закончила три месяца назад.

На вопрос, чем же ей так полюбился Окленд, Кэтрин неизменно начинает список своих перечислений с расслабленного и спокойного стиля жизни, хорошего климата, природы и океана. Ей нравится, что люди здесь не зациклены на работе, занимаются спортом, вообще не говорят про политику, много отдыхают и проводят всё свободное время с семьей. Её несказанно радует, что в Окленде так мало музеев и выставок со скучными экспозициями. Ей смешны комплексы новозеландцев по поводу того, что, в отличие от европейских держав, у их маленькой страны нет никакой истории, потому что история для Кэтрин – это бесконечные войны и убийства, и непонятно, как всем этим вообще можно гордиться.

Слушая хвалебные речи нашей соседки в адрес её горячо любимой страны и не зная при этом до конца, как и чем она тут живёт, легко можно поверить, что девушка нашла себе своё место под солнцем и искренне счастлива. Мы и сами, честно говоря, были удивлены, узнав, что долгое время по приезде в Новую Зеландию она пила сильные антидепрессанты, что из-за расхождения во взглядах с одной из коллег вынуждена была уволиться из кофейни, в которой подрабатывала во время каникул в университете. С нормальной работой Кэтрин пока тоже не определилась, находит периодически какие-то подработки, переделывает снова и снова своё резюме, наряжается на собеседования, интересуясь у нас каждый раз, достаточно ли презентабельно она выглядит, верит, надеется и не унывает, пусть на сегодняшний день все её усилия и безрезультатны. Уже из собственных наблюдений могу добавить, что у Кэтрин в Окленде несмотря на её огромный круг знакомых, совсем нет нормальных друзей. Те, кто, пользуясь её гостеприимством, ночует на диване нашей гостиной, сменяют друг друга так быстро, что имя редко кого из них удается запомнить. Праздники Кэтрин всегда празднует в разных компаниях, а её молодого человека, валентинка которого красуется на нашей кухне, за всё время мы видели только мельком и всего один раз.

И вот я думаю, что же так удерживает здесь, на краю земного шара, нашу Кэтрин, которая со знанием двух европейских языков и европейским гражданством могла бы легко и без визы, продления которой в Новой Зеландии она с замиранием сердца сейчас ждет, жить не только в Германии, но и в любой другой стране Европы? К чему ей вся эта расслабленность людей вокруг, если самой, чтобы расслабиться, приходится прибегать к антидепрессантам? К чему этот искусственный позитив и искусственное счастье, в которые она себя заставляет верить? Или это только мне со стороны всё кажется искусственным, а на самом-то деле она искренне счастлива и делает то, что должна делать? Говорят, что сердце не обманывает, пусть не обманет оно и нашу добрую соседку Кэтрин, ищущую для себя счастья, как ищет его каждый там, где ему кажется, его счастье должно быть.